Внимательно посмотрев на людей, Асатор движением бровей указал на них Фрозинтару. Рыцарь успел узнать характер драура и понимал, что в трудную минуту на него можно положиться. Бывший наемник ответил ему легким кивком головы. Оба неосознанно приготовились к драке — у большинства вилланов за пояса были заткнуты топоры и ножи для разделки туш. Двое притащили с собой рогатины, с какими ходят на крупного зверя.

— Ну чего? — Трактирщик вместе с подавальщицей быстренько притащил пива и легкой закуски. — Все-таки решились?

— Да. — Один из вилланов, детина поперек себя шире, с торчащей в разные стороны нечесаной бородой, грохнул по стойке кулаком. — А чего ждать? Из города нам не торопятся Искателей высылать, значит, придется идти самим!

— Ого! И не страшно?

— А чего страшиться? Он небось один, а нас вон сколько! — поддержал бородача еще один виллан. Судя по внешности, они приходились друг другу братьями. — Как все навалимся, как ударим — не уйдет!

— Ага, это ежели он один. А коли их там двое окажется? Эти твари поодиночке не летают.

— Больно много ты знаешь, — проворчал третий виллан, который уже успел выпить свое пиво до дна и тянулся за новой кружкой.

— Знать не знаю, а вот менестрель, который тут зимой бывал, балладу сказывал. Помните, про тварь мстительную, которая за убийство подруги рыцареву невесту прикончила?

Подавальщица, как раз притащившая новую порцию пива, хлюпнула носом — видимо, баллада была жалостливая.

— Так менестрель, может, не про эту тварь пел. Мы-то откуль знаем? — рассудил виллан, припадая к кружке. — Эх, хорошее у тебя пиво, брат Рут! Плесни-ка по новой, красавица!

— Э, а нам пива? — воскликнул Карадор. — Мы тоже хотим! И мы раньше их пришли. Ну-ка, Фрося, разберись!

Драться не входило в планы драура, во всяком случае, нападать первым. Весь опыт говорил бывшему наемнику, что ссориться с людьми просто ради ссоры — себя не уважать. Тем более что он мог сломать барную стойку одним ударом кулака. Но зачем?

Оценив рост и разворот плеч бледного до синевы скуластого незнакомца со странными глазами, вилланы как-то сразу притихли. Кто-то словно невзначай потянулся к висевшему на поясе ножу, но Фрозинтар остановился перед ними и осведомился довольно мирным тоном:

— О какой твари вы говорите?

— Ну это… летает тут такая, — начавший разговор детина несколько раз взмахнул руками. — А может, не летает, а ползает…

— Летает-летает! Коли ползала, следы были бы! А то нету! — заспорили с ним.

— А может, она того… крадучись?

— Эдакая махина — и крадучись? Кто видел, чтоб драконы крались?

— Дракон?

Рядом возник Карадор с горящими глазами, потирая руки и подмигивая всем подряд. Вынырнув из-под локтя своего друга, он протолкался поближе, оказавшись в кругу вилланов.

— Дракон? Никогда не видел живого дракона! Он какой? Белый? Черный? Зеленый? В крапинку?

Ободренные вниманием и неподдельным интересом незнакомца, люди заговорили все разом, постепенно разошедшись, и принялись перебивать друг друга, спеша поведать все новые и новые подробности. Каждый горел желанием высказаться первым, каждый был уверен, что располагает самыми точными сведениями, и вообще, был у этого дракона в гостях и за хвост его успел подергать, а остальные — жалкие выдумщики, которые готовы от безобидного ужа бежать без оглядки.

— Тих-ха!

Низкий рык драура прокатился под потолком трактира, заставив вилланов испуганно присесть.

— По очереди, мать вашу!

Через несколько минут все стало более-менее ясно.

Жители данного селения и окрестные хуторяне в основном жили за счет скотоводства — пригодной под пашню земли было не так уж и много, лишь под огороды. Ячмень и овес выращивали не столько на хлеб, сколько на корм скоту, а все нужное закупали в городе на осенней ярмарке. И вот уже несколько месяцев, как только скот выгоняли с кошар на пастбища, в отарах и стадах стали пропадать овцы и коровы.

Вообще-то, и в прошлые годы бывало, что не досчитывались овец и коров — животные могли упасть с обрыва, могли отстать от стада и стать добычей хищников, сами пастухи могли прирезать заболевшее животное. Иногда и случались кражи — где-то в горах жили подземники, [84] которые могли при случае спереть овцу или козу. За год все отары теряли две-три дюжины животных — не так уж и много.

Но в этом году за неполные три месяца отары уже потеряли более полусотни овец и несколько коров. Серьезная потеря, если учесть, что все овцы были матками, ожидающими приплода. Набеги начались не сразу, как выгнали скот, а примерно через пару-тройку седьмиц. До этого все шло как обычно.

Некоторое время вилланы были уверены, что скот таскают подземники. Они даже отказались в этом году от меновой торговли с ближайшим поселением рудокопов — мол, с ворами не торгуем. Гномы кивали на цвергов и дворхов, но доказательств вины последних представить не могли, а овцы продолжали пропадать. Пастухи в один голос утверждали, что это дело какой-то твари. Они описывали зверя по-разному, сходясь на том, что у него есть крылья. Но про драконов тут не слыхали с давних пор, и пастухам не верили. Тем более что большинство нападений совершалось по ночам, когда мало что можно увидеть.

Оберегая свои стада, вилланы стали пасти их поближе к селениям, а на ночь загоняли в кошары. Некоторые, самые осторожные, даже вовсе возвращали коров и овец в сараи, таская им туда возами траву с поля. Нападения прекратились, как по волшебству, окончательно уверив людей, что во всем виноваты именно подземники — одно дело выбраться тайком из пещеры и отогнать к себе пару-тройку овечек, и совсем другое — совершить налет на деревню.

Еще несколько седмиц все шло тихо-мирно, а потом был совершен именно что налет, раз и навсегда доказавший, что подземники, как вполне миролюбивые гномы, так и воинственно настроенные дворхи, тут ни при чем.

Совершилось это белым днем, так что нашлись свидетели нападения.

Косари вышли на рассвете, чтобы до солнышка успеть накосить травы для стоявших в загонах овец и коров. Работали они споро, выкашивая косами-горбушами склоны альпийских лугов и, исполнив работу, собирались отправиться за подводами, чтобы привезти траву животным. В этот момент откуда-то из-за горной гряды на них и напала странная крылатая тварь. От неожиданности — подобных существ люди никогда прежде не видели — все оцепенели. И она совершенно спокойно, упав с высоты, как сокол, подхватила одного косаря и была такова.

Однако это был не последний случай. С момента нападения на человека прошло примерно полмесяца, и с тех пор еще четверых унесла точно такая же тварь. Она хватала всех без разбору, мужчин и женщин, что сбивало людей с толку и заставляло усомниться в том, что они имеют дело с драконом. Ведь даже дети знают, что драконы охочи исключительно до девиц, а простые мужчины им без надобности. Люди стали бояться ходить куда-либо в одиночку и без оружия. Теперь даже женщина к колодцу шла в сопровождении вооруженного мужчины, а детей не пускали со двора. Но все равно раз в день-другой кто-то обязательно пропадал — если не в этом селении, так на уединенных хуторах в окрестностях.

— И как выглядел этот «дракон»? — поинтересовался Фрозинтар.

Вилланы опять заговорили, перебивая друг друга. Двое из них своими глазами видели крылатую тварь, остальные спорили, что после пяти-шести кружек пива без закуски привидится и не такое, а тварь на самом деле выглядела по-другому. Постепенно поднялся общий шум и гвалт, в котором можно было разобрать лишь отдельные слова: «крылья — во!», «зубищи — во!», «когтищи», «хвост такой…», «пасть во какая!», «волосатая вся…».

— Пещерный морл, — произнес драур, выслушав людей.

— Это чего за зверь? — прочавкали рядом.

— Да вот такой… Они обитают на Плоскогорье, но и на восток тоже иногда забираются. Живут парами или колониями — несколько взрослых пар и их детеныши. У драконов в клане обычно яйца откладывает одна пара, вожак и его подруга. А у морл не так. Наверное, у них детеныши появились, вот родители и таскают им еду.