— Чего угодно? — прозвучал пустой и какой-то мертвый голос.
— Письмо от короля! — бодрым тоном отрапортовал гонец.
— Следуйте за мной!
В комнате у камина молодой человек только что допил из горлышка начатую бутылку вина и придирчиво рассматривал остальные — выпить их сейчас или чуть погодя? При этом он легкомысленно помахивал пустой бутылкой в воздухе и, когда за его спиной неожиданно раздался голос, вздрогнул и выронил ее.
— К вам гости.
Гонец, стараясь не глядеть на странного слугу, чеканным шагом приблизился к человеку, стоявшему у стола, заваленного бумагами, стрелами, перьями и посудой. Хвала Единому, это был нормальный человек — молодой парень, бледный от недостатка воздуха, с темно-русыми волосами, падающими на отвороты красной туники, перетянутой в талии ремнем с серебряной пряжкой. Судя по тонкой работе, стоила эта пряжка столько, сколько королевские гонцы зарабатывают за полгода, а значит, перед ним был владелец замка. То есть адресат.
— Ну, — голос у молодого человека тоже был самым обыкновенным, — чего вам надо?
— Письмо от короля! Приказано доставить срочно, передать в собственные руки!
— Где оно?
— Сейчас. У вас есть нож?
Молодой человек тряхнул волосами и вытащил из-за пояса кинжал с серебряной рукоятью. Ничего не понимающий в высоких материях гонец принял оружие и стал подпарывать подкладку на плаще, хотя любой другой на его месте затрясся бы — этим оружием можно было убить любую нечисть, о чем свидетельствовали сечение клинка и руны, покрывавшие лезвие. Но сейчас кинжалом просто распороли ткань в нужном месте, достали аккуратно сложенный пергамент и подали с почтительным поклоном.
— «Дорогой кузен Лейр! — прочитал вслух молодой человек. — Чрезвычайные обстоятельства требуют вашего присутствия в моем дворце. Речь идет о деле достаточно серьезном, не терпящем отлагательств. Мне рекомендовали Вас как человека, который мне нужен, посему приказываю немедленно явиться во дворец, где Вам будут даны дальнейшие разъяснения. Король Богорад Третий».
Молодой человек дочитал и поднял глаза. Гонец стоял навытяжку с видом человека, который свое дело сделал и теперь ему все равно, что произойдет — одарят его золотом или бросят на съедение хищникам. В прежние времена королевские адресаты поступали одним из двух вышеозначенных способов — в зависимости от того, дурные или хорошие вести приносил гонец. Именно поэтому король так тщательно отбирал своих посланцев — они должны быть готовы абсолютно ко всему.
Но молодой человек, которого никто и никогда не называл «дорогим кузеном Лейром» — хотя бы потому, что звали его совсем по-другому, — не собирался делать ни того, ни другого. Он уже понял, что произошло, но не спешил уведомить нежданного посланника об ошибке.
— И что же имеет мне сообщить мой дорогой кузен, его величество Богорад Третий? — совершенно невинным тоном поинтересовался он, аккуратно сворачивая пергамент в трубочку.
— Не могу знать, лорд Лейр! — отрапортовал гонец, который узнал имя владельца замка из прочитанного вслух письма. — Секретная миссия, лорд Лейр!
— Понятно. — Юноша покосился куда-то через плечо гонца. Приученный к неожиданностям, тот тоже оглянулся и обнаружил, что владелец замка смотрит на висящую на стене картинку настолько фривольного содержания, что в доброй половине известных гонцу стран за одно ее разглядывание вполне можно было оказаться на костре. Страшная ересь. Диплом о высшем специальном образовании знал, кому стоит, а кому не стоит показывать себя во всей продырявленной красе.
Новоявленный кузен короля смотрел на размашистую подпись: «Годфруа Терибальд Арманзор Третий». Автограф родного отца. «Тебе бы стоило, дорогой папочка, хотя бы иногда проявлять ко мне чуть больше внимания, — подумал бледный наследник. — Ну хотя бы из вредности…» Вслух он этого не сказал, только трижды хлопнул в ладоши.
На пороге возник давешний «ходячий мертвец» с бледным лицом и глубокими провалами вместо глаз.
— Ужин, — отрывисто распорядился «кузен Лейр». — В малом зале. На двоих. Вы пьете?
Этот вопрос был задан так неожиданно, что гонец ответил чистую правду:
— Всегда!
— Вот и отлично. Отужинаете со мной? Кинжал можете оставить себе. Это подарок!
Гонец посмотрел на оружие, которое все еще держал в руке, и поскорее сунул его за пазуху. Кто их знает, этих королевских кузенов? Вдруг у них семь пятниц на неделе? Кинжальчик-то знатный! За него королевский ювелир отвалит столько деньжат, что хватит на год жизни.
ГЛАВА ВТОРАЯ
Первые гости появились так быстро и в таком количестве, что Лейр сразу понял: матушка подготовила торжество заранее, — видимо, опасалась, что ее ненаглядный сынок в самый последний момент отколет что-нибудь такое, чего потом и сто лет не забудут благодарные потомки. Например, повесится или сбежит, переодевшись странствующим актером. А то и вовсе женится на какой-нибудь простолюдинке с тремя детьми от предыдущих браков, оставит им все свое состояние и тотчас после свадьбы удалится в монастырь. Да мало ли на что идут молодые мужчины, желающие избежать брачных уз! Объявляют себя мужеложцами и скотоложцами, прикидываются сумасшедшими и больными, прячутся в лепрозориях и записываются в матросы. В самом крайнем случае становятся разбойниками, убийцами и насильниками, заканчивают жизнь на плахе — и все это только для того, чтобы избежать женитьбы! Такое не один раз случалось в их семье, и леди Клоди всерьез опасалась прецедента.
На сей раз рыбка не должна была сорваться с крючка. Лейр сразу это понял, как только высунулся в окошко. Гостей набежало видимо-невидимо, при одном взгляде на их количество становилось ясно — леди Клоди рассылала приглашения за несколько дней или даже недель до торжественной даты. Кухня работала в усиленном режиме — так получило объяснение желание матери спровадить сына на охоту. Он мотался по окрестностям несколько дней, упорно приносил дичь, которая тут же куда-то исчезала. На ужин вместо оленей почему-то подавали козлят и поросят, а вместо диких гусей — жалких курят, умерших от истощения. Оказывается, дичь приберегли для приема гостей, к тому же в отсутствие сына никто не мешал леди Клоди вести подготовительную работу.
Лейр заметался по комнате, задумался: как избежать женитьбы? Все вышеупомянутые «причины» юноша отмел сразу как недостойные мужчины. По той же причине отверг членовредительство — это же больно! — и самоубийство.
Но, как назло, едва ему на ум пришел оригинальный способ решения проблемы — запереться в своих покоях и объявить голодовку, — двери распахнулись, в комнату вошли два рыцаря и встали по обе стороны от входа. Это были «мордовороты», которыми леди Клоди усиленно «затыкала дыры» и закрывала пятна на шпалерах. Одного взгляда на их широкие плечи и решительные лица было достаточно, для того чтобы понять: с ними шутки плохи.
Вслед за рыцарями слуги втащили сундук с одеждой, мажордом и две девушки-служанки принялись хихикать и толкать друг друга локтями. Потом под грозным взглядом мажордома девушки несколько притихли, но, когда взялись переодевать юношу для предстоящей церемонии, снова засмущались и принялись смеяться.
Лейру было и приятно и неуютно от этих прикосновений. С одной стороны, это хорошо, что к нему прикасаются такие красотки — от одних их шаловливых ручек, когда они натягивали на него штаны, ему стало жарко. Но, с другой стороны, как подумаешь, что уже вечером эти самые штаны и тунику с него будет снимать молодая жена, — волком взвоешь! Матушка до того натерпелась, переживая любовные похождения мужа, что не допустит и мысли о супружеских изменах сына. Она скорее сама кастрирует его, чем пустит прогуляться на сторону! Так что, возможно, это последние красивые девушки, которые прикасаются к его телу. И не только прикасаются — заигрывают.
…Когда Лейр спустился в большой зал, у него были малиновые уши и вспотевшие виски. Леди Клоди с подозрением взглянула на сына. К счастью, она занималась последними приготовлениями и ей было не до раздумий о состоянии отпрыска. Музыканты — Лейру так и не удалось понять, откуда она их достала в это время года, ведь в разгар весны праздников нет и все артисты сидят в городах тише воды, ниже травы! — так вот музыканты заиграли что-то торжественно-занудное, и гости, пропустив вперед хозяев, нестройной толпой устремились к домовой церкви.