Уже когда Первосвященник Создателя провозгласил Терезия и Сорку мужем и женой, новобрачная вдруг разрыдалась и, растолкав всех, бросилась на шею Брехту, стоявшему в храме в первых рядах. Молодой орк еле успел подхватить девушку.
— Брехт, — всхлипнула она, прижимаясь к нему, — милый Брехт, я…
— Ты счастлива, я знаю, — шепнул он.
— Ничего ты не знаешь. Я… Как ты мог?
— Я всего лишь хотел, чтобы у тебя все было хорошо, — промолвил он. — Ты счастлива?
Сорка отлепилась от него и через плечо посмотрела на Терезия, стоявшего у алтаря:
— Наверное, да…
— А чтобы ты была счастлива безо всяких там «наверное», — Брехт тихо хмыкнул, — я обещаю, что отыщу твоего отца и достану его хоть из-под земли… Тем более, — он покосился на мрачно сопящего носом Льора, которого на всякий случай придерживал за локоть Карадор, — что опыт по освобождению рабов у меня есть.
— Тебе надо его запатентовать, — ухмыльнулся знатный эльф. — «Радикальный метод Брехта»: пришел, увидел, утащил!..
— Спасибо тебе, Брехт! Спасибо! — Сорка пылко расцеловала его в обе щеки, после чего соскользнула на пол, в третий раз за время церемонии потеряв головной убор княгини. Терезий и Брехт с двух сторон кинулись его поднимать и стукнулись лбами.
Молодой князь потер лоб, усмехнулся и, отбросив убор прочь, подал Сорке руку. Сразу догадавшись, что он имеет в виду, девушка бросилась к выходу, на ходу спеша избавиться хотя бы от части одежды.
Она сменила облик уже на пороге и взмыла в небо серебристо-белым драконом, роняя остатки порванного свадебного платья. Терезий немного отстал от жены — он не мог перекидываться так быстро и легко, но к тому времени, как гости вышли из храма на площадь, в небе над Ирматулом парили два дракона, выписывая пируэты брачного танца.
Стоя в толпе, Гайна стиснула руку мужа и взглядом указала на небо — мол, полетаем? Но старый сотник решительно покачал головой: пусть в вышине нет границ, мешать сейчас новобрачным не следовало. Вместо этого он вскинул свободную руку и громким голосом пригласил гостей во дворец, на праздничный пир.
Несмотря на количество выпитого накануне, Брехт проснулся на рассвете. Орки славятся многими талантами, в том числе и умением пить, практически не пьянея. Еще никто и никогда не видел по-настоящему пьяного орка, и никто не знал, сколько вина и пива способен принять «на грудь» среднестатистический «сын гор», чтобы наутро мучиться похмельем. Говорят, кроме орков такой счастливой особенностью — никогда не мучиться с похмелья — обладают только горные тролли. Но зато эти, напившись, ведут себя так, что лучше бы уж мучились: все не так обидно тем, кто пострадал от них накануне.
Как бы то ни было, но с первыми лучами солнца Брехт был уже на ногах. Судя по тишине, царившей во дворце, даже слуги еще не продрали глаза после затянувшегося далеко за полночь пиршества. Что уж говорить о знатных гостях и новобрачных, которые явились на пир, сильно опоздав, с блеском в глазах, задержались всего на несколько минут и тут же убежали под скабрезные шуточки захмелевших гостей.
Личных вещей у Брехта было совсем немного. Большую часть он оставил еще в Городе Драконов, когда спешно удирал оттуда. Из казны от имени Терезия ему выделили некоторую сумму. Часть он успел потратить на новую одежду и запасные сапоги, на другую заказал у оружейников новый меч и приобрел некоторые полезные мелочи, оставив на расходы всего несколько серебряных монет. Давно решивший уйти, он еще накануне заготовил и съестные припасы — несколько сухих лепешек и вяленое мясо, соль, кое-какие приправы, без которых в походе не обойтись. Все это за два дня до свадьбы было сложено под кровать, так что сборы не заняли много времени. Увязав мешок и набросив на плечи подбитый мехом плащ, Брехт последний раз прошелся по спящему дворцу. Кругом царила тишина, нарушаемая лишь храпом расположившихся на отдых гостей. Бодрствовали только орки-охранники, приветствовавшие соплеменника короткими кивками, не сходя с места.
Ночью выпал обильный снег, укрывший все вокруг белым пушистым покрывалом. В Ирматуле зимы обычно мягкие, но малоснежные, и это был, наверное, последний снегопад. Это считалось доброй приметой: снег или дождь в брачную ночь символизировал, что брак молодых будет удачен и принесет счастье и богатство. Поэтому много свадеб играется весной и осенью, когда вероятность дождя — и благоприятного прогноза на будущее — самая большая. Цепочка Брехтовых следов четко выделялась на снежной целине. Он уже сделал десяток шагов, когда позади стукнуло окно.
— Брехт!
Мысленно помянув всех известных ему эльфов по всем родственникам до седьмого колена включительно, молодой орк с неохотой оглянулся. В распахнутом окне на высоте третьего этажа замер силуэт Льора. Юношу взял под свою опеку Карадор, который должен был сразу после свадьбы Терезия и Сорки увезти юного танцора в Паннорию, откуда переправить на Архипелаг. Брехт сам проследил, чтобы Льор отправился ночевать в покои, отведенные Паннорскому посланнику.
— Брехт! — вскрикнул Льор, взмахнув рукой. — Погоди! Я с тобой!
— Нет! — мотнул головой орк, делая шаг назад. — Нет! Стой! Куда? — заорал он в следующий миг, потому что юноша внезапно раскинул руки в стороны и прыгнул из окна. — Идиот!
Упасть с такой высоты означало переломать все кости даже для эльфа, а сам орк был слишком далеко и не успел бы поймать хрупкое тело, но Льор вдруг замер в воздухе. Окутавшийся золотым ореолом, он целую секунду висел неподвижно, а потом не камнем, а так, словно ныряют в воду, пошел вниз… вниз… вниз… обгоняя время и рванувшегося наперехват Брехта.
Орк все-таки успел подхватить хрупкое тело на руки, но не устоял и свалился на спину в сугроб, крепко прижимая к себе эльфа. Набитый вещами мешок смягчил падение.
— Брехт! — Оказавшийся сверху, Льор тряхнул его за грудки. — Как ты мог! Уйти без меня? Почему? Почему ты решил меня бросить?
— Дурень, — скрипнул зубами орк. — Так тебе будет лучше!
— А если я не хочу? Кто тебе дал право решать за меня, где мне быть? С чего ты взял, что можешь распоряжаться моей судьбой? Я не раб и сам знаю, что делать, понятно? И я хочу быть с тобой! Куда ты, туда и я!
Усевшись на него верхом, эльф яростно тряс орка.
— А ну прекрати орать и слезь с меня, мелкая зараза! — зарычал Брехт. — Люди смотрят!
Шагавший через двор отряд сменной стражи как раз приостановился, наблюдая за бесплатным спектаклем.
— Не слезу! — воинственно заявил юный эльф. — Пока ты не пообещаешь, что возьмешь меня с собой!
— Да ты даже не знаешь, куда и зачем я иду!
— А мне все равно! — выкрикнул Льор. — Я с тобой! И потом, ты сам назвал меня братом. А у меня никогда не было братьев — ни старших, ни младших…
Он тихо всхлипнул, и Брехт, улучив миг, вскочил на ноги, стряхивая с себя юношу. Тот, понурившись, стоял перед ним.
— И что мне с тобой делать, ушастая ты прилипала?
Льор вздохнул. Казалось, даже кончики его ушей печально поникли.
— Ладно, — решился Брехт. — Успеешь быстро собрать вещи — догонишь меня. Долго ждать не буду!
Льор сорвался с места так стремительно, что еле вписался в поворот.
Полчаса спустя городская стража выпустила из западных ворот Ирматула странную пару. Широко шагавший одинокий орк даже не обернулся на оставшийся за спиной город. Рядом с ним счастливым щенком бежал юный эльф.
Глава 10
ПО ЗАКОНУ ГОР
На равнине уже начиналось лето, но здесь под сапогом все еще хрустел тонкий ледок и ледяные ручьи с веселым звоном кубарем катились вниз по склонам, спеша к горной речке, вздувшейся от талых вод.
Ступня привычно выбирала себе опору, так что можно было не смотреть под ноги, целиком сосредоточившись на спутнике. Юноша вертел головой, глядя по сторонам, как ребенок, восторженными и любопытными глазами, и вот теперь в который раз споткнулся, чудом удержав равновесие. Он бы непременно навернулся на крутом склоне, если бы не обладал врожденной грацией и чувством равновесия и если бы не твердая рука, вовремя подхватившая его.