— С дружинниками князя Далматия нам разговаривать не о чем! — отрезал один из гоблинов.

— Ты прав, — произнес из-за Хауковой спины новый голос, — людям князя я доверять бы не стал. Но это — орки!

Перешагнув через поваленное дерево, на поляну шагнул еще один человек. Он был довольно молод, и его возраст не смогли скрыть ни борода, ни многолетний загар, ни спутанные, давно не мытые волосы, ни помятая и местами грязная одежда. Да и двигался он с легкостью юноши. При его появлении все, кто был на поляне, невольно приосанились. Гиверт с тревогой подался вперед:

— Может быть, тебе не стоит…

— Это орки! — с нажимом повторил тот.

— Они наемники!

— Только до тех пор, пока не узнают, что платят им грязными деньгами, — вставил Хаук. — А мне сдается, что так оно и есть… По крайней мере, сейчас, в этом походе!

Он встал перед человеком, уперев кулаки в бока, и взглянул ему в лицо. Только на первый взгляд его собеседник был человеком — его выдавали раскосые глаза. Таких раскосых глаз у людей просто не могло быть и не было никогда! Да и пахло от него как-то странно — все больше лесом и болотом, а неистребимая человеческая вонь почти не ощущалась.

— Зачем ты привел сюда свой отряд? — спросил странный человек. — Если я еще помню орков, ты здорово рискуешь их жизнями!

— Ошибаешься, — покачал головой Хаук. — Это не мой отряд. Вот мой десятник — Тврит! Я — рядовой…

— А держишься так, словно привык командовать по меньшей мере сотней. Мне кажется, ты не так-то прост…

— Ты тоже.

— Зачем ты пришел?

— Поговорить. Я хочу узнать правду. И мне кажется, здесь есть кто-то, кто может удовлетворить мое любопытство!

— Хаук, — позвал Тврит, — а как быть с остальными?

— Остальными? — Орк и его собеседник повернулись к десятнику.

— Нас тут шестьдесят орков и сто восемьдесят княжеских рыцарей, — объяснил тот. — Мы прочесываем лес в поисках тех, кто напал на замок. Вернее, прочесывали, пока не нашли!

Его слова были встречены бурей голосов и эмоций. Люди, коблинай, гоблины заговорили все разом. С деревьев по веревкам спустились альфары-лучники — их оказалось больше дюжины, — и тоже включились в обсуждение. К их голосам примешивалось шипение хамстеров. Смысл всех возгласов и вопросов сводился к одному — что делать и как спастись от облавы. Высказывались предложения перебить этих орков, а потом пойти и разделаться с остальными.

— Усмири своих парней, — шепнул Хаук предводителю, — у меня есть предложение!

Тот поступил весьма своеобразно — вскочил на поваленное дерево и издал звук, нечто между шипением огромной змеи и рыком сонного дракона. При этом глаза его на миг вспыхнули.

И наступила тишина. Разбойники сгрудились вокруг, сжимая в руках оружие, но готовые слушать и повиноваться.

— У меня есть предложение. — Хаук вскинул руку. — Если ты так доверяешь оркам, то мы можем привести сюда остальных. Думаю, Уртх даст слово, что вам не будет причинено никакого вреда.

— Уртх? — быстро переспросил предводитель разбойников. — Он…

— Наш сотник. Мы отыщем его достаточно быстро.

— Да, я знаю, — кивнул тот.

Хаук повернулся к Твриту, но тот уже все понял и сам и отрядил троих орков на поиски других отрядов, которые должны были двигаться параллельно их курсу.

— Пока все по местам, — хлопнул в ладоши предводитель, — встретим гостей как полагается… Если, конечно, там будут только гости!

— Не сомневайся в этом. — Хаук уселся на поваленное дерево и стащил сапоги, с наслаждением шевеля босыми ногами. — Если ты хоть чуть-чуть знаешь орков!

Поляна тем временем опустела. Альфары поднялись по своим веревкам на деревья, хамстеры и коблинай скрылись в траве, гоблины поступили проще — поскольку их основным цветом и так был зеленый, они просто рухнули на землю там, где стояли. Остались только орки и несколько человек — сам Гиверт, странный предводитель разбойников и еще пять-шесть его соратников.

— О чем ты хотел поговорить? — нарушил короткое молчание предводитель.

— О замке, который вы атаковали. О том, чей он на самом деле, против кого послал нас Далматий… Ну и обо всем, что творится здесь! Мне не хочется марать руки грязными деньгами. И хочется узнать правду!

Прошло несколько минут, прежде чем издалека послышалась яростная перекличка птиц. Еще пару минут спустя на поляну выбежали три орочьих отряда. На марше они успели перемешаться и вступили единым строем. Впереди, вместе с посланцами, бежал Уртх.

Предводитель разбойников вскочил. Сотник затормозил. Какое-то время они молча смотрели друг на друга.

— Княжич Терезий? — выговорил наконец орк.

ГЛАВА 25

Под слоем дерна обнаружилось несколько кострищ, вокруг которых сейчас и расселись орки-наемники пополам с разбойничьей армией в ожидании, пока пожарится мясо. Прокормить такую прорву людей и нелюдей стоило большого труда — только под предводительством княжича Терезия было больше полутора сотен воинов, не считая хамстеров. Но лес словно знал, что их надо кормить — отошедшие от лагеря буквально на два-три полета стрелы охотники вскоре вернулись, таща волокушами несколько бычьих и оленьих туш. Как оказалось впоследствии, только оленей пришлось отыскивать и отстреливать (с этим прекрасно справились светлые альфары) — быки когда-то принадлежали баронскому стаду и были угнаны разбойниками в чащу перед началом осады, дабы осажденные поскорее испытали муки голода и ослабли.

Сам княжич сидел на том самом поваленном дереве возле Хаука и Уртха. С наступлением сумерек он ссутулился, сгорбился, и было видно, что чувствует себя юноша неважно.

— Так всегда бывало, — вздохнул он, попытавшись потянуться и застонав от этого простого движения. — С приходом темноты я становлюсь таким… таким…вот таким! — Он развел руками. — В детстве мне было трудно шевелиться — я лежал пластом и умирал, потому что было больно даже дышать. Мама делала мне искусственное дыхание, ворожила…

— Прежняя княгиня была… — начал Уртх.

— Колдуньей, — спокойно ответил княжич. — Ты не знал?

— Откуда? Это так тщательно скрывалось! Даже мы, телохранители твоего отца, многого не подозревали!

— Князь Далматий всю жизнь считал, что я — не его сын, — вздохнул Терезий. — У меня были два брата и сестра — должны были быть… Двое родились раньше меня — мертвыми. Третий — позже и тоже скончался через несколько минут после рождения. Дело… дело в моей матери. Она не должна была выходить замуж и рожать детей. Так ей было предсказано, но она полюбила князя и пошла наперекор всему. Когда ей стало понятно, что ее дети не будут задерживаться на этом свете, она прибегла к колдовству. Это помогло ей зачать и родить живого и здорового меня… Но я поплатился за ее поступок! Этими глазами, — Терезий поднес руки к лицу и надавил на глаза, — и кое-чем еще. Она выпила драконью кровь!

Орки присвистнули хором. Каждая частица дракона, по мнению людей, обладала собственной магией, а дракон целиком, так сказать, в ассортименте, вообще был магией в чистом виде, и его нельзя было победить с помощью колдовства. Каждое враждебно настроенное заклинание дракон мог либо перенаправить на колдуна, либо впитать в себя и стать сильнее. Правда заключалась в том, что лишь некоторые части организма дракона несли в себе магию — и каждый строго определенную. Так, например, слюна дракона была отменным противоядием, его кожу и изделия из нее нельзя было пробить стрелой и копьем, желудочный сок растворял все, что угодно, а кровь и семя помогали против большинства известных недугов. Но мясо было простым (хотя и плохо перевариваемым) продуктом питания, кости — обычными костями, а внутренние органы — ливером. Драконья кровь, в числе прочих, помогала излечить бесплодие. Вот только обладала рядом побочных эффектов, один из которых сейчас сидел у костра.

— Проклятие свершилось для матери, — продолжал Терезий. — Я, ее единственный выживший сын, ношу в себе частицу дракона, и меня ненавидит родной отец.