Убивать ребят, если честно, особо не хотелось. Они казались мне… слабыми. Слишком слабыми. По сути, если бы не я, они дальше реки не прошли — так и сгинули бы. А если уж совсем честно — им просто повезло добраться так далеко. И не факт, что им повезет в следующий раз. Слишком они… неумелые. «Домашние» прямо, что неудивительно для семейной четы. Вот заспавнятся в следующий раз с другой стороны, придется проходить каньон с макаками, и всё. Им его не пройти. Это факт.

Я уже порядком стал сильным, умелым и так далее. Устранить всех трёх для меня — раз плюнуть. А вот для них дойти сюда второй раз — это уже под вопросом. Да, я им ничего не должен, они мне никто… Вот только какое-то гадкое чувство несправедливости не позволяло спуститься вниз и уничтожить всех троих несколькими ударами. Я не был простым игроком, который ради лута пойдет и порежет кого угодно, аргументируя тем, что «это же игра». Для меня «Земли Создателя» являлись чем-то большим, чем просто игрой. Неким параллельным миром, где можно было стать тем, кем никогда не выйдет в реальности. Миром даже более лучшим, чем реальный — нет болезней, старости, а проблемы с организмом решаются зельями и исцеляющей магией. Для меня всё происходящее не было просто игрой.

По этой же причине мне не хотелось унижать слабых ради какой-то глупой награды. Я уже многое выучил в этом ивенте. В следующий раз просто устрою здесь войну кланов и дойду до финала еще легче. А вот они… они не дойдут. Особенно когда другие кланы тут освоятся и начнут перемещаться клан-группами — чую, так и произойдёт, причем в ближайшее время. Тогда-то одиночкам почти ничего и не достанется — просто из-за клановой политики, а-ля «или вступай, или пошел на… гору к раку свистеть свистульку».

Отправив их сейчас на реролл, я просто лишу игроков удовольствия. А ведь когда-то я защищал таких как они. Боролся ради таких, как они, с «Драконорожденными», отвоёвывая право проходить данж. А теперь сам стану как «Драконы», да?..

Я горько усмехнулся. Черт с ней с наградой. Я в следующий раз завоюю награду. А ребята пусть потешатся — им нужнее.

Тихо переместившись ко входу, я скользнул наружу.

«Разбежавшись прыгнуть со скалы…»

Я медленно подошел к краю.

«Вот я был, и вот меня не стало…»

Внизу простиралась… Бездна. Пепельно-серое облако полностью захватило всё пространство внизу, оставив нетронутой только Глотку Мира. При взгляде сверху больше не было видно деревьев, каких-нибудь просторов… Ничего не было видно. Кроме жадно-колыхающегося Пепельного Моря, жаждущего принять в свои объятья ещё одну жертву.

«И когда об этом вдруг узнаешь ты…»

Я горько усмехнулся. Почему-то было грустно. Всё-таки эта игра…. По-настоящему особенная. Трогающая чувства. Казалось бы — просто помог каким-то нубам. Доброе дело. Которое никто никогда не оценит, кроме меня самого. Даже они сами, скорее всего.

В любом случае, добрый поступок не перестанет быть добрым, если его не заметят. Не стоит ждать ответа на добрые дела. Добрые поступки должны совершаться не корысти ради — не для того, чтобы получить за них что-то весомое, либо какую-либо благодарность. Человек может три тысячи раз ненавидеть совершившего добрый поступок. Пускай ненавидит. Добрый поступок в том и заключается, чтобы совершить его безвозмездно, ничего не ожидая взамен.

«Тогда поймёшь, кого ты потеряла!»

Прикрыв глаза, я улыбнулся. Прохладный ветерок нежно скользнул по вечно-холодной коже лица.

«Быть таким как все… С детства не умел!»

Правая нога скользнула в пустоту.

«Видимо таков… Жизни мой удел!»

Короткий толчок левой и моё тело устремляется в свободный полёт.

Я уже не видел, как стремительно приближалась пепельная завеса. Не ощутил, как влетел в нее со всего маха. Не почувствовал, как тело в момент обратилось в камень. Мыслями я был уже далеко от сюда — наслаждался старыми песнями, прокручивающимися в моей же голове.

Темнота системнного меню встретила меня даже приветливо, как мне показалось. Только вот никакие надписи не появлялись.

«Не понял…»

Темнота не спешила развеиваться.

— Ау?.. — на всякий случай попробовал подать я голос. Успешно, надо сказать.

— Обернись уже… — раздался за спиной насмешливый старческий голос.

Я резко обернулся.

Там, прямо в абсолютной темноте находился… круг света, бивший из ниоткуда-сверху — вот как понимать это?

В центре абсолютно ровного круга света стоял тяжелый дубовый стол. Явно дорогой на вид, тем не менее, он стоял… здесь. В абсолютно пустом пространстве. Поверхность и ножки украшали вычурные резные элементы. Такого же стиля дубовый трон-кресло дополняло… гм… интерьер. Но самым интересным был тот, кто сидел за столом. Это был… эльф. Старый эльф. Я бы даже сказал древний. Все его лицо покрывали морщины. Буквально каждый сантиметр был испещрен бороздами. Можно было сравнить его с печеным картофелем — на столько он был… древним.

Исхудавший, буквально обтянутый морщинистой кожей череп и глубоко посаженные глаза дополняли картину древности, явно сигнализируя о том, что эльф разменял не первый и даже не десятый век — явно числа измеряются тысячами. Дряхлая морщинистая шея бугрилась от вздувшихся вен. Густые темные брови с зеленоватым оттенком и такого же тона волосы дополняли картину. Самым выразительным, пожалуй, на лице был нос — крепкий «орлиный» профиль выдавал в эльфе когда-то очень гордого «арийского красавца». Губы по краям сморщились и ввалились внутрь челюсти, недвусмысленно намекая на отсутствие зубов. Узловатые и всё столь же морщинистые руки удерживали в руках темно-изумрудный октаэдр.

Самым примечательным у старика были глаза. Не смотря на испещренное морщинами и вздутыми венами тело, его глаза… были яркими, живыми. Глаза были темными — карими. Они отражали в себе всю вековую, вселенскую, мудрость даже не самого эльфа… а чего-то большего. Это была плодородная земля, Матерь, дарующая Жизнь. Это были вспаханные поля, богатые и устойчивые, дающие небывалый урожай. Это были кольца древних деревьев. Мудрые и глубокие. Никогда бы не подумал, на сколько зачаровывающими могут быть, казалось бы, обычные карие глаза… А ведь у меня тоже такие.

— Ну что ж, мальчик… Я хотел бы с тобой поговорить.

— Я… слушаю?.. — осторожно начал я, не зная, как реагировать. Не каждый день тебя приглашают за границу игры, в пространство «без всего». Не удивлюсь, если это вообще разработчик, пришедший в виде НПС… Тем более и ника никакого нет.

— Меня весьма позабавило то, как вы резвились в моих владениях… — проскрипел эльф, чуть заметно улыбаясь уголками губ. Либо у него просто так сложились морщины и мне показалось — понять было решительно невозможно.

Видя, что я пока не совсем понимаю, старик добавил:

— Я про свои леса, конечно же, мальчик. Вы их называете… джунглями.

«Ах он про ивент… Так, ну допустим…»

Я не перебивал эльфа — пусть закончит речь. Физически не получалось воспринимать его как игрового персонажа — на столько он был реален и на столько вселял ощущение… даже скорее чувство уважения к прожитым им летам и тому, что он видел на своём веку — или скорее «своих веках».

— Ты один из тех, кто дошел до конца и… вполне мог забрать себе награду. Тебе хватало смелости, удачи, ловкости и сноровки для этого…. Однако, ты этого не сделал.

Старик задумчиво уставился в столешницу. Повисла гнетущая тишина. Узловатые пальцы задумчиво крутили октаэдр. Я не решался нарушить молчание первым, дожидаясь продолжения.

И оно последовало — не прошло и минуты.

— Скажи мне, — эльф всё также не отрывал взгляда от столешниы. — Почему ты не убил их? Ведь ты мог получить награду. Однако отказался.

Я грустно улыбнулся.

— Я сильнее их. С большой силой приходит большая ответственность… — осторожно начал я. — Я могу десятками укладывать таких, как они. Но делает ли меня это сильным? Сила не в том, чтобы унижать слабых. Я ещё раз смогу дойти и получить награду. Смогу побороться за право сильнейшего среди равных мне… — я вспомнил «ледяного рыцаря». — А то и даже среди тех, кто меня могущественнее. А вот им ещё рано тягаться. Унизив их, я бы не стал сильнейшим и лучшим — я бы просто унизил слабых. Это не делает меня ни героем, ни самым лучшим…